Интервью: Аркадий Кистанов
о психологии спортсмена

— Заниматься я начал лет так в 10 или 11. Однажды я катался с мамой на водном трамвайчике с Речного вокзала в Москве. И там мы увидали маленькие спортивные яхты. Я сказал: «Хочу». Мама сказала: «Хочешь — иди». Я пришел в яхт-клуб сам и стал заниматься. Мне, конечно, всегда хотелось выигрывать, но серьезно заниматься на какой-то результат я начал только лет в 17–18.

— В России у нас считают, что в парус приходить надо, наверное, лет в восемь. Но вообще-то это не так важно, потому что важна скорее зрелость мозгов. Все равно, если ты хочешь стать профессионалом, лучше приходить относительно рано. Но если человек приходит лет в 12−13−14, то это нормальный возраст еще, чтобы начинать. В итоге все равно к 17−18 годам уровень сглаживается настолько, что разница во времени подготовки практически не ощущается. Отличный пример — Таня Дроздовская, белорусская гонщица. Она пришла в парусный спорт в 21, по-моему, год, и уже в 25 выиграла чемпионат мира.

Будучи совсем мелким, я хотел всего и сразу. И чтобы я ни видел, я говорил: «Хочу». И поэтому мама довольно быстро сформулировала правило: «Если ты чего-то хочешь, то идешь и делаешь сам». Она мне показала, где находится клуб, и я пошел туда устраиваться сам, то есть не она меня привела. Я еще занимался параллельно борьбой, английским, чем-то еще, помимо школы. И, в общем, за достаточно короткий промежуток времени получилось так, что английский, борьбу и все остальное я начал прогуливать. А на парус стал ходить активно. Просто там мне больше нравилось.

Я пришел летом. Меня учили на «Оптимисте». Но потом началась зима. И когда я вернулся в яхт-клуб, мне вручили «Луч». У меня был такой старенький «Луч», которым клуб очень гордился, потому что на нем когда-то ходил чемпион России 79 года. Я был очень счастлив, что мне его отдали.

— Получается, что в 12 лет — это был 2006 год — я поехал на первенство России в Анапу. Большое спасибо маме, что она меня туда свозила. Я там гонялся весьма неплохо для первого подобного выезда. Но в шестой гонке в меня въехали на сумасшедшей скорости. И я просто поломался. Оставалось еще два дня гонок, но я сошел с дистанции. А на следующий год, в 13, я уже ходил вместе с тренером Алексеем Чариковым. Алексей Алексеевич забрал меня под свою опеку, и я там стал ходить на «Лазере». Немножко еще гонялся на «Луче-mini», немножко на «Радиале». А в 14 лет Алексей Алексеевич уже дал мне «Финн».

— Мне было 14 лет, и я весил 93 кг.

— Да я и сам сейчас вешу меньше. Я согнал вес, потом снова начал набирать. Ну, я был очень толстый, просто огромный. То есть перспектив в гонках на легком «Луче» просто не было. Это было прикольно все, интересно, но перспектив не было никаких.

«Финн» намного сложнее. «Луч», «Лазер» — это, грубо говоря, тренажер. Не хочу никого обидеть, но это такой снаряд инструментарный что ли, на котором в принципе 99% успеха зависит от идеальности выполнения всех элементов. Все идут одинаково, в общем-то. На один рывочек сделал больше, и уже ушел вперед. «Финн» — это не тренажер, а именно лодка, такая сложная машина с большим количество настроек, с очень большой вариативностью изменений. И там происходит очень много игры.

— Да, именно так. На «Финне» ты можешь побеждать не только за счет того, насколько ты подготовлен, но и за счет головы. А это все-таки очень-очень важно, потому что спортсмену вдруг становится интересно.

— Ну да. Так уж вышло. Началось все с того, что, по-моему, в феврале 2011 года нам сказали, что в Москве пройдет молодежный чемпионат мира. В десятом году я гонялся только в Москве и потом осенью выехал в Сочи. Но вообще я все время находился в Москве. Именно в Москве вода очень специфическая. И я тут крайне хорошо выступал. Регаты выигрывал. Только Эдик Скорняков… Он тогда был лидером абсолютным в стране. Вот он меня обгонял, а остальных всех я обходил без особых проблем. Я ни разу не видел никого, кто гоняется за границей, поэтому для меня это был космос. Но все равно я для себя решил, что я буду очень стараться и очень хорошо готовиться.

Мы поговорили с моим тренером и решили, что скорее всего в это время будет очень слабый ветер. И я стал сгонять вес. На «Финне» оптимальный вес — это где-то килограмм 98. Я весил 95 в мае, а к концу июня я весил уже 78. Я тогда скинул очень много. Ушел в основном жир. Получается, что к началу чемпионата я был достаточно сильным, но и достаточно легким при этом. И, как и ожидалось, ветер оказался очень слабым. Я, честно скажу — я тогда очень переживал.

— До 24. То есть приехали такие дяди бородатые. Поляки, например, качались и постоянно курили. Я даже не понимал, спортсмены они или кто. Но история в том, как началась первая гонка. Я сильно переживал, а потом на старте волнение резко ушло: штиль, мандраж, куча чемпионов со всех стран, но все-таки штиль. И эту первую гонку я сразу выиграл. Весьма уверенно, хотя я там трясся весь от переживаний. И так дело пошло дальше — было то лучше, то хуже, но все-таки чемпионат я выиграл с приличным отрывом. И единственное ощущение было, что это совсем незаслуженно. Потому что это было реально очень легко. Это было не так, как должно было быть: со стараниями, с потом, с чем-то еще.

— Нам тогда довольно понятно сказали: «Вам дадут медаль. От силы вы куда-то поедете, и всё». Но я, конечно, все равно был безумно счастлив. Это стало какой-то офигенной мотивацией: есть причина работать. Дальше начались поездки и интенсивные тренировки. Но в целом было очень много разочарований. До сих пор у меня не получается стабильно гоняться. Я стараюсь, но все равно, то в пятерке на Европе, то прихожу тридцатым. Знаешь, в том-то все и дело, что эта победа была одна. У меня потом было и серебро, и бронза, и четвертое место, и еще там бронза, но ни разу не удалось выиграть. Вышло как-то на кураже.

— Все ровно так и есть. Самое забавное, что не всегда получается достичь результата, к которому ты на самом-то деле готов, именно из-за головы. Это очень сильно относится к парусной теме. За одну гонку в парусе ты принимаешь огромное количество решений. И задача именно в том, чтобы наименьшее количество решений оказалось неправильным. И когда ты ставишь какие-то блоки в голове, ты сам себя ограничиваешь, создаешь некоторые стереотипы.

— Ну, есть состояние, которое ты сам знаешь, и в которое надо себя ввести. Начинаешь себя в это состояние погружать дней за 5, наверное. Но честно тебе скажу — это не всегда получается. У каждого человека это состояние свое. Кто-то все время над всем смеется. Кто-то совершенно уходит в себя и вообще ничего не видит и не слышит. У каждого это состояние, в котором он выступает лучше всего, оно свое. У меня тоже есть свое такое состояние. Но это, наверное, слишком личный вопрос, чтобы подробно о нем рассказывать. Но я скажу так — всем гонщикам, всем рулевым надо чутче себя чувствовать чисто психологически и уметь настраиваться на гонку. Это очень важно.

— Развивать нужно все одновременно и постоянно. Но есть какие-то приоритетные стороны, которые все время меняются. Мы сдаем тесты в лабораториях по физической подготовке. И вот ты знаешь, что результаты у тебя великолепные, просто огромные, но при этом ты идешь медленно, значит, проблема где-то в другом месте. И ее приходится постоянно искать.

— То, что я кручу педали — это моя тренировочная подготовка. Основная часть береговой программы. У меня есть таргет-вес. Вес целевой — это 97 кг для меня сейчас. И исходя из этого веса я должен быть в первую очередь максимально вынослив, то есть у меня какой-то уровень силы, которого в принципе уже достаточно. Но нужна максимальная выносливость. Но это тоже понятие растяжимое. Я не хочу сейчас уходить в теорию, что именно нужно. Но суть в том, что ты должен быть максимально вынослив, и у тебя должен быть запас силовых возможностей.

Когда ты гребешь парусом, ты тянешь примерно 60 кг. Это максимум, который можно тянуть одной рукой. Соответственно, твоя скорость, то есть мощность твоего гребка парусом будет зависеть от того, насколько быстро ты эти 60 кг сдвинешь, насколько часто ты можешь это делать и как долго ты сможешь это делать.

Представь, что вдруг стало не 60 кг, а 90, потому что изменились условия, а я тренировался на 60. Соответственно, мне всегда нужен запас по силе. И третий элемент — это выносливость. В течение какого времени ты можешь все это делать и насколько у тебя при этом упадет мощность. Вот все это ты разбиваешь по частям, и работаешь. Так устроена береговая тренировка.

Важно помнить, что ты должен всегда оставаться подвижным, потому что у тебя всегда подвижная опора — у тебя палуба все время движется на воде. И поэтому у тебя опора меняет свое положение в пространстве. То есть ноги и пресс должны быть готовы.

— Да. Примерно 2/3 времени я нахожусь не в Москве. Зимой где-то 50%. Честно говоря, иногда становится слишком много движухи. Бывает просто хочется чуть остановиться.

— Как тебе сказать. Все равно ты не выиграешь за счет физухи или за счет чего-то отдельно. Парус — это очень много о твоем опыте. В парусном спорте чаще всего побеждает мудрость, зрелость, maturity так сказать. Важнее всего оказывается научиться принимать правильные своевременные решения. И правильные своевременные решения ты принимаешь исключительно, когда у тебя есть опыт этих самых правильных своевременных решений. Большое количество разъездов, большое количество гоночной практики — это неизбежная необходимость.

— Первое, что должно произойти — они должны перестать бояться лодки. Вероятно, там все время дует. Это значит, что каждый день они будут переворачиваться точно, прям регулярно. И главное, что должно произойти — они должны перестать бояться переворачиваться и падать в воду.

Как только у них пройдет вот эта фобия — ничего страшного, что они перевернутся, лодку поставил и пошел дальше — как только они это поймут, они начнут выходить за границы того, что они сейчас считают безопасным, что их организм бессознательно считает безопасным. Они поймут, что в воде нет ничего страшного. И когда придет такое осознание, они начнут пытаться делать что-то с этой лодкой лучше, чем человек, который идет рядом, лучше, чем они сами могут сейчас. И вот в этот момент начинается их развитие.

— Если ты не ходил на швертботах, то это сложно, лучше все оставить до самого лагеря. Но я бы сейчас сконцентрировался на физической форме. И я бы выбрал велосипед. Велосипед укрепляет ноги и сердечно-сосудистую систему. Главное, что вы в итоге получите — вы сможете долго и продолжительно работать, соображая. Самая большая проблема на лодке не в том, что тебе сил не хватает, а в том, что в какой-то момент тебе кажется, что ты мыслишь, а ты уже на самом деле не мыслишь. Ты осознаешь, что голова отключается. И за вот этот момент, когда у тебя голова отключается, отвечает именно выносливость. Чем выносливее ты изначально, тем дольше и продуктивнее ты сможешь работать. А так как мы едем туда учиться, то нам нужно продолжительная продуктивная работа.

— Здесь все достаточно просто. Когда ты капитан на большой лодке, от тебя зависит очень многое, ты решаешь очень много задач. Кайф в том, что ты без лишней физической нагрузки мыслишь, принимаешь решения. Игра головы, борьба умов. Но при всем при этом нужно понимать, что ты можешь проиграть не из-за своей ошибки. Когда идешь на маленькой лодке, ты постоянно знаешь, что все зависит только от тебя. И если ты побеждаешь, то это только твоя победа. Когда проигрываешь — то же самое.

— Ну да, вроде того. Прелесть швертбота именно в том, что все на тебе завязано. Ты сам принимаешь решения. И если какие-то косяки, то это косяки твои и только твои. Ну, и еще, конечно, уровень тебя как гонщика на швертботе растет быстрее, чем на большой лодке.

— Да, потому что ты вынужден сразу же выполнять все функции: и рулишь, и должен смотреть по сторонам, и понимать, и паруса настраивать, и все сразу. Когда ты идешь на большой лодке, у тебя есть первостепенная задача — выполнять свою функцию, за которой отвечаешь конкретно ты. И только когда ты выполнил ее на 100% идеально, можешь обращать внимание на что-то, что происходит вокруг или помогать кому-то. Но первостепенно ты должен выполнить свою задачу. Соответственно, когда ты один на лодке, абсолютно все задачи являются твоими.

Я вот сейчас ходил тренером в Силе ветра в Строгино и в Ореховой бухте. Ко мне приходили ребята уже экипажами. Они вроде все делают, но у них получается как-то все это сумбурно. Может быть, я не прав, но вот чему я их учил — максимально все упростить. То есть они пытаются сразу работать как профессионалы, как будто они в «Кубке Америки» гоняются — очень профессионально. Мы занимались тем, что убирали некоторые элементы и убирали лишнюю вариативность.

Например, мы репетировали постановку спинакера всегда справа и уборку спинакера всегда слева. Всегда. Неважно каким галсом ты заходишь, уборка всегда в одну сторону. И ребята гораздо лучше начинали это делать. И мы учились это делать в нужный момент, чтобы на знаке спинакер у тебя уже стоял. Самая большая ошибка была в том, что каждый член экипажа пытался следить за тем, что делает его сосед, а не за тем, что должен сделать он сам. И на крейсерских лодках так и должно быть — каждый выполняет исключительно свой элемент. А на швертботе все по-другому. Там ты один.

— Важно понимать, что одного или двух раз в неделю достаточно, чтобы выйти на очень неплохой уровень. Есть вот олимпийский спорт. Это отдельный разговор. А есть любительские гонки, но очень высокого уровня. Международные кубки в Melges 20, J70 и другие очень крутые гонки. Там в основном гоняются такие вот спортсмены-любители, которые посвятили несколько лет жизни тренировкам. Так вот они точно так же тренируются пару раз в неделю, но просто они знают, куда они идут. Для того, чтобы достичь таких результатов, нужно иметь четкий план действий на ваших тренировках и следить, чтобы прогресс происходил ровно по нему.

Если говорить конкретно о тренировках в Силе ветра, то важно, конечно, собрать свой постоянный экипаж. Можно тренироваться и одному, можно научиться делать все и сразу, но это разговор не про победу в гонках. План, о котором я говорю, может помочь составить кто-то опытный — таких тренеров в Силе ветра очень много. Например, если подойти ко мне или к Вите (Виктор Пильгунов, — прим. ред.), мы с удовольствием вам подскажем, что нужно делать и как нарастить свой прогресс.

Обычно такой план состоит из простых пунктов: физическая форма, теоретическая подготовка, навыки, скорость, техническое состояние матчасти и психологические аспекты, но о них мы сейчас не будем говорить. Нужно следить за формой, да, нужно читать хорошие книги и стараться уделять этому достаточное количество времени, но если снова вернуться к тренировкам в Силе ветра, то там, наверное, всем командам не хватает работы со скоростью — практически никто толком не умеет быстро разгонять лодку и удерживать ее скорость постоянной. Также всем важно разобраться в том, что вообще можно делать с лодкой. Я говорю не про базовые знания, а про вообще целостное понимание того, что там можно делать, тем более в авральных или просто сложных ситуациях.

Мне нравится книга «Стартовать, чтобы побеждать» Эрика Твайнэйма. Дедекам — это отлично, Гладстоун тоже. Но это новые современные учебники. А мне нравятся еще и старые, как бы архаично это ни звучало. Вопрос в том, что в современных книгах довольно четко и холодно рассказывается о том, что нужно знать и уметь спортсмену. Но для большинства проблема — это эмоции, которые возникают, когда ты оказываешься во всех описываемых в книгах ситуациях. А вот старые книги они написаны так может излишне живо, там говорится о том, что ты должен чувствовать и как думать. И с этим старые книги помогают справиться намного лучше новых, такого не написано ни в одном новом учебнике.

— Все это довольно очевидно звучит, конечно. Но важно понимать еще и вот что — перерыв между сезонами вообще-то очень полезен. Хотя бы потому что ты приходишь весной очень замотивированным и очень хочешь попасть на воду, очень очень хочешь. И это, возможно, важнее, чем тренироваться целый год без остановки.

Зимой нужно просто продолжать. В этом нет ничего страшного. Во-первых, можно тоже ездить на сборы, можно даже самому себе их устроить при желании. Это безумно полезно — попадаешь в новые условия, учишься к ним адаптироваться, получаешь сразу огромное количество нового опыта. Вот наш лагерь в Турции — как раз то, что нужно. Во-вторых, физическая подготовка. Ну, а в-третьих, теоретическая база — читайте книжки, играйте в Virtual Regatta. Еще одним хорошим источником знаний являются видео и трансляции парусных гонок — ставьте себя на место гонщика, думайте, чтобы бы вы сами сделали в таких ситуациях, анализируйте происходящее, и это точно вам поможет расти над собой.

— Парусный спорт, он очень демократичен, и пока все так и есть. То есть можно попасть в него далеко не в детском возрасте и достичь приличных результатов или даже попасть на Олимпиаду. Это его огромный плюс. Если говорить о развитии паруса, то он никак не движется в сторону омоложения или усложнения. Да, сейчас эпоха, когда технологический прогресс добрался и до паруса. В ближайшее время все станет дороже по матчасти, технологичнее, все будет на фойлах, из карбона, но при этом все будет доступнее с точки зрения сложности и проще в управлении. Я уверен, что парусный спорт будет и дальше идти по пути демократизации, все станет как будто немного проще.

Но вот Олимпийский парусный спорт — это вообще отдельный разговор. Нужно понимать, что Олимпийский комитет — это большая международная организация, причем коммерческая, целью которой является прибыль, и они этого никак не скрывают, у них это в уставе четко написано. Парусный спорт в Олимпийских играх играет очень важную роль, хотя в нашей стране далеко не все знают, что он там вообще есть. В летних олимпийских играх парусный спорт — это, кажется, четвертый номер по количеству разыгрываемых комплектов медалей. Если я не ошибаюсь, то на первом месте легкая атлетика, потом плавание, потом гребля, а потом парусный спорт.

Так вот Олимпийский комитет от Международной ассоциации парусного спорта требует большей зрелищности, омоложения спортсменов и гендерного равенства. Что это значит? Это значит, что нужно больше скорости, больше мяса и адреналина, больше неожиданностей. Потому что все это привлекает молодежь — дикие скорости, падения, поломки, экстрим. Если в Youtube поискать самые популярные парусные ролики, то легко заметить — это когда кто-то падает, что-то ломается, случаются столкновения. Олимпийский комитет хочет сейчас именно этого.

И тут может быть очень много ходов: уменьшение дистанции, обнуление предыдущих очков перед финалом, чтобы создать интригу, генерирование каких-то нечеловеческих физических нагрузок и аварийных обстановок. Международная ассоциация с этим как будто не очень согласна, как и гонщики в целом, но делать им нечего. В любом случае любые подобные перемены ведут к своего рода динамике и развитию, так что будем смотреть, что из этого получится в будущем.

— Уверен, что этого никогда не случится. Как минимум потому что это невыносимо дорого. Любой монотип для гонок большими командами стоит и так огромных денег. Но когда спортивный класс становится олимпийским, цены на него взлетают совсем до небес. Многие страны и так мало участвуют в парусных гонках на олимпиаде, просто потому что не могут себе этого позволить, а в оффшорных гонках они точно не смогут участвовать, так что этого не будет сто процентов.

— Конечно! Но пока у меня не получается. Чтобы там оказаться, нужно завоевать одну из олимпийских лицензий, которые разыгрываются на зачетных соревнованиях. Основная их часть разыгрывалась в августе в Орхусе, но там я, к сожалению, очень плохо выступил. Но это не конец, пока разыграно примерно 40% лицензий, и шансы еще есть. И я буду очень стараться.

— В основном я сам себя финансирую как спортсмена, трачу деньги на оборудование, на сборы, тренировки и прочее. Вообще-то нас обеспечивает сборная, помогает регион, но в последнее время с этим большие проблемы. В итоге я постоянно где-то работаю — например, у вас в Силе ветра, а потом трачу все это на свои спортивные нужды. Федерация дает мне какие-то средства, но их, конечно, и близко не хватает. Чиновники наши почему-то считают, что сначала нужно привезти медали, а только потом можно рассчитывать на какое-то финансирование, но, конечно, с действительностью это никак не коррелирует. Чтобы вырастить спортсмена, нужны деньги, как ни крути, и только потом можно рассчитывать на медали. Так что приходится все это делать самостоятельно.

— Если Россию отстранят от Олимпийских игр, а у меня будет какой-то шанс туда поехать, я, конечно, поеду, хоть это и совсем непростое решение.