Подробная
история
экспедиции
по Балтийскому
морю

По духу Рига — очень молодой и даже молодежный город, который живет уже в 2020 году, несмотря на всю его размеренность. Возможно, тут не на что смотреть несколько недель вашего отпуска, но ощущение от того, как устроена жизнь, как минимум вдохновляет. Традиционные рестораны с национальной кухней в центре смешиваются с барами, которые открывают молодые энтузиасты, гигантский центральный рынок со столетней историей в одном из павильонов превращается в модное подобие Усачевского, парни из ITK смогли выстроить один из лучших магазинов одежды в Европе, власти отгрохали гигантскую современную национальную библиотеку, а с другой стороны реки повзрослевшие тусовщики превратили огромный двор в сложный симбиоз коворкингов и техно-клубов; тут сидит редакция «Медузы», молодые стартапы, рекламные агентства и все кажется каким-то очень расслабленным, но очень живым и настоящим. Из-за того, что все вокруг говорят по-русски при очень беглом осмотре Рига производит впечатление такой Москвы, в которой хочется жить — очень вежливой, развивающейся и очень европейской.

Вечером первого дня арт-директор «Медузы» Настя ведет нас в Таллинас Квартал. Так тут назвали место на улице Таллинас, где огромный упрятанный в глубине двор превратили во что-то, сложно поддающееся классификации: гаражи с мотоциклами, коворкинги, клубы, закусочные, туча молодежи, своя музыка из каждой дыры, — выглядит как огромный сквот, куда можно просто приехать, а дальше сам поймешь, чем заняться.

«Мой приятель сегодня открыл тут собственный клуб, так что мне надо постоянно танцевать внутри, чтобы его поддержать». Мы заходим в очень темное помещение, которое когда-то было гаражом — в смотровой яме ребята обустроили бар: кричишь что-то вниз, бармен возится в бездне и протягивает тебе джин-тоник в пластиковом стакане. В остальном все напоминает совершенно обычный клуб, в которых никогда не узнаешь, начало уже светать или нет: диджеи неподвижно стоят с серьезными лицами как будто проверяют почту, прямая бочка отбивает ритм, лазеры разрезают дым, а вспышки света очерчивают танцующие силуэты.

— Вообще-то сложно веселиться, когда у тебя в редакции такой ад. Все переживают из-за Вани. Вы же читали новости про Голунова или вы тут совсем в отрыве от мира?
— Конечно, только об этом сейчас и читаем
— Непонятно, чем вообще можно помочь делу, и все в каком-то ступоре находятся
— У меня один знакомый так сидит уже несколько лет, — говорит Кирилл, у которого, кажется, есть по истории на все случаи жизни. Ему прямо у его же дома подбросили наркотики, и все, ничего не докажешь. Если не дать взятку прямо там на месте, причем столько, сколько тебе скажут, то потом просто отправляешься в тюрьму. В таких случаях ты выбираешь вариант занять денег у всех, у кого можно, и купить на них свободу, второго шанса ее купить не будет.
— За пределами своей страны или даже посреди моря почему-то чувствуешь себя в намного большей безопасности, чем дома.

Возвращаемся мы кварталами, которые совсем не похожи на центр — все дома из дерева, улицы ремонтируют и чуть ли ни у каждого здания стоит по шумной мужской компании, как будто весь город отмечает одновременно сотню мальчишников. Впрочем, с противоположного конца Риги вернуться в центр можно довольно быстро — не больше двадцати минут пешком. Пятница в нашей экспедиции по обычным правилам не работает: завтра надо пораньше встать, чтобы отправиться на приемку яхт.

Слово «балт», которым когда-то именовали все, что относится к Балтийскому морю и его племенам, похоже, происходит от исландского "belti", оно же потом стало английским "belt", то есть «пояс». Считалось, что Балтийское море окружает Европу, подобно поясу, потому что по нему вокруг материка можно добраться от скифов до греков. Чтобы испытать на себе Балтику, придется обращаться в чартерные компании для аренды яхт, а их тут практически нет, хотя постепенно эта отрасль развивается. Небольшое количество свободных яхт в регионе всегда приводит к одному результату — завышению цен. В общем, во всей Прибалтике лодки стоят значительно дороже, чем в условной Греции, и с этим придется считаться.

Первый день яхтинга всегда выглядит примерно одинаково, куда бы вы ни поехали: капитаны проверяют состояние лодок, самые ответственные занимаются закупкой продуктов, остальные — шляются по городу. Правда, обычно в Средиземке большие марины строят подальше от крупных городов, так что гулять можно разве что на пляж или по ресторанам, но с Ригой дела обстоят сильно иначе — всего тут мы отыскали три марины, и все они рядом с центром города. Это производит удивительный эффект: обычно ты выезжаешь черти-откуда, чтобы попасть в интересные места, а в Риге привыкаешь к комфорту большого города, чтобы на следующий день оказаться в диких условиях.

Все побережье Латвии — это гигантский песчаный пляж, причем довольно мелкий, наподобие того, что мы знаем по Юрмале. То есть тут не встать на якорь в укромной бухте, а чтобы построить марину, придется тянуть молы, защищающие от волн, на сотни метров пока не доберешься до нужных глубин. Но в Латвии есть реки. В местах впадения они вымывают песок и обеспечивают нужную для яхты глубину, а устье само по себе становится портом, в котором можно скрыться от волны.

Примерно таким образом устроено все судоходство Латвии: заходишь в реку, там стоит порт, рыбаки выгружают улов, рядом в гигантские сухогрузы кто-то сыплет зерно, на соседнем с элеватором пирсе — уложенный блоками лес, а за ним — монструозные ветряки, все наполнено какой-то настоящей и совсем нетуристической жизнью. Мимо нее приходится тащиться на небольшой скорости под мотором пока вы не доберетесь до самой дальней части порта — там будут ждать несколько понтонов, предназначенных для парусных яхт.

Честно говоря, в эту жизнь влюбляешься буквально с первого взгляда. Возможно, в Латвии нет каких-то очень важных приморских достопримечательностей или храмов времен римской империи, а береговая линия выглядит абсолютно одинаково на протяжении всего пути, но каждый город сводит с ума своей честностью: тут нет набережных, где можно купить магнит, нет зазывал у ресторанов, зато есть местные рыбаки, маринеры, портовые рабочие и их жизнь, за которой получается подсмотреть практически на правах равного соучастника.

Примерно так выглядит место нашей первой стоянки — небольшой городок Мерсрагс. Путь к нему из Риги не был похож на суровый Балтийский яхтинг, насколько вообще можно этого ожидать: 20 градусов тепла, палящее солнце, абсолютный штиль и гладкая вода, — идеальный вариант для первого дня, когда всем нужно привыкнуть к качке.

«Когда-то мы в моем родном Сыктывкаре поняли с друзьями, что у нас в городе совсем не существует вечеринок как явления, и стали делать свои, — рассказывает Матвей, капитан одной из двух лодок, который ходит с Силой ветра уже много лет. Мы стали делать абсолютно уникальные закрытые мероприятия для своих, куда можно было попасть по специальному приглашению, а получить его — только у нас. Мы стали абсолютными монополистами этого дела, так что наши вечеринки так и назывались: "Первая вечеринка" или "Вторая вечеринка". Они проводились нечасто, примерно раз в полгода, потому что нам важно было держать марку и создать для таких же как мы главное событие в жизни.

Тогда же мы притащили в Сыктывкар скейт-культуру — местные бабульки вообще не могли понять, что происходит, и смотрели на нас как на дебилов, которые прыгают по перилам. Зато с нами приходили тусоваться самые классные девчонки города: они тоже не могли ничего понять, но зато надевали навороченные платья, красились как на вечерний прием и просто сидели рядом на лавочке», — обычно штилевые переходы на несколько часов превращаются в исповедь. Кроме наблюдения за красотой вокруг и рассказов о себе, делать абсолютно нечего. Зато на берег с яхты вы сходите лучшими друзьями. И это одна из сильных сторон яхтинга в принципе: оказываясь в замкнутом пространстве с классными людьми, смол-током отделаться не получится, так что с любой регаты всегда приезжаешь влюбленным в новых друзей.

Город Мерсрагс назвали в честь очень длинного каменистого мыса, далеко выдающегося в Рижский залив. По легенде, местные ливы, проживавшие в этих краях, придумали классный аттракцион — водили вдоль берега корову с фонарем на голове, чем каким-то образом сбивали с толку моряков в ночи. Те натыкались на мыс, садились на мель, и можно было начинать их грабить. Чтобы прекратить эту красивую традицию, в конце XIX века на мысе построили маяк, самый большой во всей Латвии.

Но ехать в Мерсрагс мы решили не ради порта и даже не ради маяка. Мерсрагс с точки зрения туризма — место, из которого буквально на велосипеде можно доехать до озера Энгурес, огромного национального парка безумной красоты, где густой хвойный лес превращается в бескрайние заводи, вокруг которых можно было бы гулять не одни сутки.

«В этом парке обитает коростель, очень интересная птица, — пытаюсь впарить я своей команде, хотя никто не слушает, кроме Сони. Представляете, она совсем не летает и только прячется где-то в кустах, но когда наступают холода, это не мешает ей взлететь и перебраться в Африку без остановок», — попытки стать бёрдвотчером не увенчались успехом, потому что коростель я так и не отыскал. Но по-хорошему, Энгурес — это важный орнитологический комплекс, где ученые наблюдают за птицами, окольцовывают их и считают популяцию. По всей территории парка разбросаны башни, напоминающие издалека те жуткие пирамидки из первого сезона «Настоящего детектива». Они нужны как раз для наблюдения за птицами — ну, или для того, чтобы вы устроили там свой пикник.

Рано утром подул ветер, а вместе с ним пришла и волна, которая по тоненькому коридорчику порта долетала прямо до нас — даже будучи привязанным к пирсу, начинаешь раскачиваться весь как неваляшка, завтрак улетает со стола, а ходить по лодке совсем невозможно. В общем, нам пора.

Ветер принес новую погоду, и начался настоящий северный яхтинг, каким мы себе его представляем: пар изо рта, туман, холод, порывы, волна, потом снова солнце, и снова ветер, — 25 миль до порта Ройа мы пролетели за считанные часы, и встали снова в самой глубине, где-то между дорогим рестораном и приятным газоном, за которым приглядывают местные рыбаки.

В Ройе делать абсолютно нечего, если только ни пытаться снова умиляться размеренной жизни самых приятных на свете людей, которые то грузят что-то в порту, то сидят большими компаниями на лавочках в скверах, совсем нехарактерных для глухой провинции. Но из Ройи на автобусе можно добраться до Колки, знаменитого мыса, который формально разделяет Рижский залив и Балтийское море. Тут вечный ураган — около косы, выглядывающей в море на шесть километров, встречаются два воздушных потока, которые гонят волны с разных сторон навстречу друг другу. Отовсюду торчат черные коряги, сосны ходят ходуном из стороны в сторону, лупит дождь, все стоят закутанные в разную мембрану, но Аня все-таки лезет купаться — наверное, ради классного кадра. После самого холодного пляжа на свете — по стопке отвратительного местного ликера, и в ларек, где можно не только согреться, но и застрять на целый час: тут продаются значки с абсолютно всеми птицами, которые водятся в Латвии.

Просыпаюсь я от того, что лодка сменила галс, и я скатился в другой угол каюты — зато в огромном каньоне, где встречаются кровать с вертикальным корпусом яхты, очень удобно спать во время качки. Еще только семь утра, надо поспать еще!

Нам с Матвеем удобно: пока он на вахте, я могу выспаться, а потом наоборот. Половина команды встала в 5 утра, чтобы с первыми лучами солнца выйти из Ройи — нам предстоит переход на 75 миль, а это примерно 14 часов чистого хода. Придется выйти подальше в залив, обогнуть маяк, ограждающий мель около мыса Колка, за ним — уже открытая Балтика и еще примерно половина пути до места нашей следующей стоянки.

Матвей идет спать, а я разглядываю, что он мне оставил после вахты: недопитый кофе, правый галс, почти 30 узлов ветра, зарифленные паруса, рация, iPad с картами глубин, бодренькая Соня, Аня, которая не может пойти спать, потому что внутри сильнее укачивает, и Ваня, которому, кажется, все равно. Никита просыпается с зеленым от качки лицом и идет спать обратно.

После огибания Колки надо идти еще полнее — ставим паруса бабочкой, заводим завал-таль, и всё буквально замирает. Ветер больше не свистит, Аня сидит где-то около мачты, Ваня спит на лавке, а Соня, чье лицо сейчас напоминает не то икону, не то рекламу Celine, отчаянно продолжает бороться со сном, сидя у штурвала: «От яхтинга в Латвии я вообще ничего не ждала, честно говоря, но здесь все какое-то совершенно магическое. Кажется, мы за три дня уже видели столько всего, как будто провели тут целый месяц».

В это время нашу комбинацию с бабочкой пытается переиграть Леша Егоров на второй лодке, который гоняет бакштагами за нами, закладывая длиннющие галсы то в берег, то в открытое море. Но пока всё тщетно. Ветер постепенно заходит и еще усиливается, снова появляется крен, и совсем небольшая 36-футовая яхта разгоняется аж до 12 узлов во время серфинга на попутной волне. В таких условиях наш 14-часовой переход сокращается примерно часов до одиннадцати, и мы заходим в Вентспилс, любимый курорт латвийского среднего класса.

Швартуются в Вентспилсе как-то совсем непривычно для наученного на Средиземке капитана — проезжаешь мимо буя с огромным кольцом, по пути привязываешь к нему длинный швартовый булинем, утыкаешься носом в причал, и с носа заводишь еще две веревки на береговые кнехты. Мы, конечно, решили все сделать по-своему в точности до наоборот — приехали кормой к пирсу, а на буй привязали нос яхты, так удобнее выходить на берег.

Чтобы что-то понять про Вентспилс, надо начать с того, что у города есть своя внутренняя валюта. В 2011 году по указанию тогдашнего мэра в Вентспилсе неожиданно решили выпустить свои туристические токены. Идея была в том, чтобы усиливать лояльность среди тех, кто часто приезжает отдыхать в этот город, который и так считается очень особенной частью Латвии, не очень на нее похож, ну и вообще входит в топ городов с самым высоким уровнем лояльности к туристам среди всех городов Евросоюза.

Валюту назвали Вент. Против нее протестовали в парламенте, потому что дело не очень вяжется с конституцией, но эксцентричному миллионеру Ламбергсу удалось продавить свою идею — валюта стала пользоваться спросом, ее можно было не только обменять на латы или евро, но и просто получить в ходе незамысловатых туристических квестов, а потом, например, оплатить себе гостиницу. Венты в ходу и сейчас, хотя, кажется, серьезно к ним уже никто не относится.

Порт Вентспилса растянулся буквально на весь город, но он так аккуратно встроен в него, что скейт-парки, превращающиеся на набережной в причалы для сейнеров, кажутся чем-то совершенно нормальным. На соседних улицах — кукольные двухэтажные домики, смахивающие на пригород Дюссельдорфа: все сделано как-то даже излишне аккуратно и довольно дорого, — настолько, что шатающимся тут неприкаянным подросткам совсем нечего сломать.

Поздним вечером Леха с Никитой ковыряются в OP-1, чтобы собрать трек из звуков, записанных в экспедиции, Саша и Ярослав монтируют очередное видео, кто-то запускает дрон, а Кирилл показывает нам свое короткое кино — историю о том, как он побывал на Командорских островах.

Утром, разглядывая прогнозы в разных погодных моделях, мы решили немного поменяться командами — Саша и Кирилл отправляются к Матвею, а мы с Соней — к Леше. Выходим из порта, сразу же втыкаем паруса, дует узлов 17, полный бейдевинд, отличный крен — в таких условиях любой самый долгий переход выглядит как веселое приключение, когда интересно управлять лодкой абсолютно всей команде. Но не тут-то было — из-за горизонта к нам несется на огромной скорости черная туча, которая выглядит как гигантский трюфель.

— Давай заранее возьмем один риф!
— Ты чего, давай смайнаемся, а по ходу дела уже будем разбираться.
— Ну, хорошо.

Первый порыв с огромными каплями дождя прилетел когда грот еще не был полностью упакован в лейзи-бэг. Все надевают куртки, у входа в салон толкучка, Ярик прячет камеру от дождя, Соня пытается поставить спрей-худ, а виндекс уже показывает 25 узлов ветра. Через минуту 30… 35 … 40 … 45. Убрать паруса все-таки было неплохой идеей. Дождь лупит абсолютно со всех сторон и разгоняет чоп, короткую неприятную волну, которая агрессивно боксирует с бортом нашей лодки. Следом начинаются молнии, грохот от которых буквально оглушает.

Но при всей суровости ситуация полностью под контролем: волна не слишком большая, лодка идеально разрезает ее под мотором и даже выдает узла четыре скорости. Такая туча пролетит буквально за час, а потом снова можно будет под парусом нагонять упущенное время. Но кроме дождя и казалось бы массы разного дискомфорта, такая погода приносит потрясающие морские виды — когда из-под черной тучи снова начнет выглядывать солнце, от этого зрелища невозможно будет отвести глаза.

В Павилосту мы заходим уже совсем поздним вечером и швартуемся лагом в какой-то необыкновенно красивой и непривычной для Латвии марины. Оказывается, Павилоста — это не промышленный порт, а местная мекка водного спорта. Тут не только много яхт и частных рыбацких катеров, тут катаются на кайте и виндсерфе, тут постоянно дует, а еще тут недавно открыли место, где можно заниматься классическим серфингом. Он тут получил такое распространение, что местные власти собираются заняться дноуглубительными работами — это позволит усилить прибойную волну, ради которой серферы приезжают в Балтийское море.

После такой грозы казалось, что мы посмотрели абсолютно всю латвийскую погоду, какая только бывает, и больше удивить нас нечем. Но финальный день поездки буквально сбил с ног — мы проснулись в настолько густом тумане, что непонятно было не только, как пройти в туалет, а даже неясно, на какой лодке находишься. Выходить из порта в тумане приходится только по приборам, маяк становится видно когда ты уже подошел к нему впритык. Обычно в таких случаях принято подавать специальные звуковые сигналы, которые подскажут другим морякам, что за судно идет, и где оно находится. Но сейчас в этом надобности нет — пришедший к середине дня ветер разогнал всю молочную пену, и мы уже спешим к финальной точке нашей поездки, гигантскому курорту Лиепае.

Честно говоря, про Лиепаю хочется написать текста примерно столько же, как про всю предыдущую поездку — это фантастически красивый город, третий по величине в стране, самый крупный порт Латвии, насыщенный современной урбанистикой и интересной историей. Несколько месяцев Лиепая была столицей Латвии, сюда во времена Российской Империи из Санкт-Петербурга протянули первую европейскую железную дорогу, чтобы царская семья могла приезжать на любимый курорт, тут абсолютно каждый день дует ветер, а по всему городу разбросаны артефакты многовековой истории этих мест.

Но углубляться в особенности Лиепаи мы не будем — наша экспедиция подходит к концу. Пробираясь через огромный городской порт, с которого как всегда начинается вход в дельту реки, все думают только об одном — буквально через несколько минут придется прощаться.

Когда мы в Силе ветра брались за этот спецпроект — яхтенное путешествие по Латвии при поддержке Министерства туризма страны — лично для меня проблемой казалось только одно: в Латвии же ну точно не на что смотреть, нет привычных удобных марин с красивыми ресторанами внутри, каких-то высоченных гор, красивых итальянских городков, греческих островов и остальных картинок, которые ассоциируются с хорошим парусным путешествием. То есть скорее всего в финальном репортаже, ради которого мы едем изучать яхтинг в другой стране, придется писать о том, что здесь абсолютно не на что смотреть. Но из Латвии я улетал настолько переполненным эмоциями, что в самолете так и не смог уснуть — из-за любви, из-за дружбы, из-за впечатлений и из-за того, что оказался абсолютно неправ.