Алиса Таёжная о новом кино, показанном на Берлинском кинофестивале
СМОТРЕТЬ
7 ФИЛЬМОВ ОБ ОТНОШЕНИЯХ
ЧЕЛОВЕКА И ПРИРОДЫ
Журналистка и кинокритик Алиса Таёжная провела неделю, отсматривая новые фильмы на Берлинском кинофестивале, который в этом году из-за COVID-19 впервые прошел онлайн. Специально для нас она рассказала о семи важных картинах, объединенных одной темой, которой мы в Силе ветра уделяем особое внимание, — взаимоотношениям человека и природы.
Алиса Таёжная
журналистка и кинокритик
«Кем мы были»
Марк Баудер
Зачем мы осваиваем космос, если вся Земля трясется от результатов нашего наплевательского отношения к себе и близким? Что случилось с Мировым океаном? Помогает ли религия принять место человека в мире природы? Что делать с брошенными после ядерных катастроф городами? В течение нескольких лет немецкий режиссер встречается с людьми, изучающими планету — морским биологом и космонавтом, экологами и кибернетиками, — и пытается разобраться, успеваем ли мы еще позаботиться о месте, в котором живем. Человек неотделим от своей среды, природа — от науки, а завтрашние последствия — от сегодняшних решений — все это рассказывается в десятке интересных историй ученых и исследователей. Слава богу, без алармистских лозунгов и прочих спекуляций.
Марк Баудер
Зачем мы осваиваем космос, если вся Земля трясется от результатов нашего наплевательского отношения к себе и близким? Что случилось с Мировым океаном? Помогает ли религия принять место человека в мире природы? Что делать с брошенными после ядерных катастроф городами? В течение нескольких лет немецкий режиссер встречается с людьми, изучающими планету — морским биологом и космонавтом, экологами и кибернетиками, — и пытается разобраться, успеваем ли мы еще позаботиться о месте, в котором живем. Человек неотделим от своей среды, природа — от науки, а завтрашние последствия — от сегодняшних решений — все это рассказывается в десятке интересных историй ученых и исследователей. Слава богу, без алармистских лозунгов и прочих спекуляций.
Почему человеку всегда мало планеты, которая у него есть?
«Кем мы были»
Марк Баудер
Зачем мы осваиваем космос, если вся Земля трясется от результатов нашего наплевательского отношения к себе и близким? Что случилось с Мировым океаном? Помогает ли религия принять место человека в мире природы? Что делать с брошенными после ядерных катастроф городами? В течение нескольких лет немецкий режиссер встречается с людьми, изучающими планету — морским биологом и космонавтом, экологами и кибернетиками, — и пытается разобраться, успеваем ли мы еще позаботиться о месте, в котором живем. Человек неотделим от своей среды, природа — от науки, а завтрашние последствия — от сегодняшних решений — все это рассказывается в десятке интересных историй ученых и исследователей. Слава богу, без алармистских лозунгов и прочих спекуляций.
Марк Баудер
Зачем мы осваиваем космос, если вся Земля трясется от результатов нашего наплевательского отношения к себе и близким? Что случилось с Мировым океаном? Помогает ли религия принять место человека в мире природы? Что делать с брошенными после ядерных катастроф городами? В течение нескольких лет немецкий режиссер встречается с людьми, изучающими планету — морским биологом и космонавтом, экологами и кибернетиками, — и пытается разобраться, успеваем ли мы еще позаботиться о месте, в котором живем. Человек неотделим от своей среды, природа — от науки, а завтрашние последствия — от сегодняшних решений — все это рассказывается в десятке интересных историй ученых и исследователей. Слава богу, без алармистских лозунгов и прочих спекуляций.
«Древняя душа»
Альваро Гурреа
Приключение европейского студента киношколы в заповедных краях: автор фильма, учащийся в Барселоне, проникся волшебной островной жизнью и решил снять волшебную сказку с местным колоритом Индонезии. Наблюдая за тем, как индонезийцы проводят свои дни, веря в духов и общаясь с предками, он собрал антропологическое исследование о людях на экваторе. Обрамление — полумистический сюжет об исчезновении жены главного героя.
Все люди на экране ни разу не актеры: в поисках любимой женщины протагонист отправляется в большой город, разговаривает с прохожими, каждый из которых исповедует разную религию и по-своему трактует существование и исчезновение человека. Якобы детективная история слишком медленная для саспенса: на деле это эссе о вечном поиске и растерянности маленького человека перед огромной жизнью незнакомого края. Современная суета вторгается в вечные законы природы и людей, мимо которых проносится беглый туристический взгляд.
Альваро Гурреа
Приключение европейского студента киношколы в заповедных краях: автор фильма, учащийся в Барселоне, проникся волшебной островной жизнью и решил снять волшебную сказку с местным колоритом Индонезии. Наблюдая за тем, как индонезийцы проводят свои дни, веря в духов и общаясь с предками, он собрал антропологическое исследование о людях на экваторе. Обрамление — полумистический сюжет об исчезновении жены главного героя.
Все люди на экране ни разу не актеры: в поисках любимой женщины протагонист отправляется в большой город, разговаривает с прохожими, каждый из которых исповедует разную религию и по-своему трактует существование и исчезновение человека. Якобы детективная история слишком медленная для саспенса: на деле это эссе о вечном поиске и растерянности маленького человека перед огромной жизнью незнакомого края. Современная суета вторгается в вечные законы природы и людей, мимо которых проносится беглый туристический взгляд.
Встреча юной европейской души с древней индонезийской
«Древняя душа»
Альваро Гурреа
Приключение европейского студента киношколы в заповедных краях: автор фильма, учащийся в Барселоне, проникся волшебной островной жизнью и решил снять волшебную сказку с местным колоритом Индонезии. Наблюдая за тем, как индонезийцы проводят свои дни, веря в духов и общаясь с предками, он собрал антропологическое исследование о людях на экваторе. Обрамление — полумистический сюжет об исчезновении жены главного героя.
Все люди на экране ни разу не актеры: в поисках любимой женщины протагонист отправляется в большой город, разговаривает с прохожими, каждый из которых исповедует разную религию и по-своему трактует существование и исчезновение человека. Якобы детективная история слишком медленная для саспенса: на деле это эссе о вечном поиске и растерянности маленького человека перед огромной жизнью незнакомого края. Современная суета вторгается в вечные законы природы и людей, мимо которых проносится беглый туристический взгляд.
Альваро Гурреа
Приключение европейского студента киношколы в заповедных краях: автор фильма, учащийся в Барселоне, проникся волшебной островной жизнью и решил снять волшебную сказку с местным колоритом Индонезии. Наблюдая за тем, как индонезийцы проводят свои дни, веря в духов и общаясь с предками, он собрал антропологическое исследование о людях на экваторе. Обрамление — полумистический сюжет об исчезновении жены главного героя.
Все люди на экране ни разу не актеры: в поисках любимой женщины протагонист отправляется в большой город, разговаривает с прохожими, каждый из которых исповедует разную религию и по-своему трактует существование и исчезновение человека. Якобы детективная история слишком медленная для саспенса: на деле это эссе о вечном поиске и растерянности маленького человека перед огромной жизнью незнакомого края. Современная суета вторгается в вечные законы природы и людей, мимо которых проносится беглый туристический взгляд.
«Последние дни у моря»
Венис Атьенса
По филиппинскому укладу каждый ребенок, растущий в деревне, подростком в 12−13 лет переезжает в большой город учиться в интернате, и главный герой этого дока Рейбой не исключение. Камера режиссера наблюдает за его последним годом в прибрежном рыбацком поселке в окружении семьи и друзей, но главное — безбрежного моря и девственной природы. Чудо «Последних дней у моря» — в воссоздании атмосферы детства, которое в этом возрасте всегда кажется бесконечным и неизменным.
Рейбой помогает родителям ловить рыбу, ныряет в прибрежные воды, играет с ровесниками и доверчиво рассказывает обо всем, что занимает его голову — от умопомрачительных закатов и темного звездного неба до нежной дружбы всех со всеми в бедной деревне и ежедневной взаимопомощи в мелочах. Для семьи Рейбоя его будущее — шаг вверх из рыбацкой нищеты, для него самого — загадка. Чудесное место Карихатаг, о котором почти никто не знает, останется в объективе как заколдованное пространство вечного детства — то, что спустя годы станет туманным светлым воспоминанием.
Венис Атьенса
По филиппинскому укладу каждый ребенок, растущий в деревне, подростком в 12−13 лет переезжает в большой город учиться в интернате, и главный герой этого дока Рейбой не исключение. Камера режиссера наблюдает за его последним годом в прибрежном рыбацком поселке в окружении семьи и друзей, но главное — безбрежного моря и девственной природы. Чудо «Последних дней у моря» — в воссоздании атмосферы детства, которое в этом возрасте всегда кажется бесконечным и неизменным.
Рейбой помогает родителям ловить рыбу, ныряет в прибрежные воды, играет с ровесниками и доверчиво рассказывает обо всем, что занимает его голову — от умопомрачительных закатов и темного звездного неба до нежной дружбы всех со всеми в бедной деревне и ежедневной взаимопомощи в мелочах. Для семьи Рейбоя его будущее — шаг вверх из рыбацкой нищеты, для него самого — загадка. Чудесное место Карихатаг, о котором почти никто не знает, останется в объективе как заколдованное пространство вечного детства — то, что спустя годы станет туманным светлым воспоминанием.
«Сто дней после детства» на Филиппинах у моря
«Последние дни у моря»
Венис Атьенса
По филиппинскому укладу каждый ребенок, растущий в деревне, подростком в 12−13 лет переезжает в большой город учиться в интернате: и главный герой этого дока Рейбой не исключение. Камера режиссера наблюдает за его последним годом в прибрежном рыбацком поселке в окружении семьи и друзей, но главное — безбрежного моря и девственной природы. Чудо «Последних дней у моря» — в воссоздании атмосферы детства, которое в этом возрасте всегда кажется бесконечным и неизменным.
Рейбой помогает родителям ловить рыбу, ныряет в прибрежные воды, играет с ровесниками и доверчиво рассказывает обо всем, что занимает его голову — от умопомрачительных закатов и темного звездного неба до нежной дружбы всех со всеми в бедной деревне и ежедневной взаимопомощи в мелочах. Для семьи Рейбоя его будущее — шаг вверх из рыбацкой нищеты, для него самого — загадка. Чудесное место Карихатаг, о котором почти никто не знает, останется в объективе как заколдованное пространство вечного детства — то, что спустя годы станет туманным светлым воспоминанием.
Венис Атьенса
По филиппинскому укладу каждый ребенок, растущий в деревне, подростком в 12−13 лет переезжает в большой город учиться в интернате: и главный герой этого дока Рейбой не исключение. Камера режиссера наблюдает за его последним годом в прибрежном рыбацком поселке в окружении семьи и друзей, но главное — безбрежного моря и девственной природы. Чудо «Последних дней у моря» — в воссоздании атмосферы детства, которое в этом возрасте всегда кажется бесконечным и неизменным.
Рейбой помогает родителям ловить рыбу, ныряет в прибрежные воды, играет с ровесниками и доверчиво рассказывает обо всем, что занимает его голову — от умопомрачительных закатов и темного звездного неба до нежной дружбы всех со всеми в бедной деревне и ежедневной взаимопомощи в мелочах. Для семьи Рейбоя его будущее — шаг вверх из рыбацкой нищеты, для него самого — загадка. Чудесное место Карихатаг, о котором почти никто не знает, останется в объективе как заколдованное пространство вечного детства — то, что спустя годы станет туманным светлым воспоминанием.
«Из дикого моря»
Робин Петре
Разрывающий сердце, красивый и эмпатичный документальный фильм о неравнодушии к месту, в котором живешь: камера следит за несколькими прибрежными городами Северной Европы, где экологи, зоологи и активисты пытаются справиться с последствиями глобального потепления. Все мы знаем об этих последствиях из новостей, но именно кино задает правильный темп, чтобы рассмотреть эту борьбу за жизнь новым взглядом.
Лебеди, залитые нефтью; морские котики, глотающие пластик; огромный кит, которого вынесло на берег; дельфин на пороге смерти — к берегам прибивает мечущихся в отчаянии животных, которых надо лечить и выпускать обратно в море. Котиков моют и восстанавливают в комнатах с ваннами, лебедям устраивают чистку, кита пытаются спасти всем городом. Тебе и разбивают, и лечат сердце: на тысячи анонимных злодеев, загрязняющих океан, — десятки чутких, внимательных и нежных людей, для которых море — вся их жизнь, морские животные священны, а улыбка здорового морского котика стоит того, чтобы поить его из чашки и прогревать под инфракрасной лампой.
Робин Петре
Разрывающий сердце, красивый и эмпатичный документальный фильм о неравнодушии к месту, в котором живешь: камера следит за несколькими прибрежными городами Северной Европы, где экологи, зоологи и активисты пытаются справиться с последствиями глобального потепления. Все мы знаем об этих последствиях из новостей, но именно кино задает правильный темп, чтобы рассмотреть эту борьбу за жизнь новым взглядом.
Лебеди, залитые нефтью; морские котики, глотающие пластик; огромный кит, которого вынесло на берег; дельфин на пороге смерти — к берегам прибивает мечущихся в отчаянии животных, которых надо лечить и выпускать обратно в море. Котиков моют и восстанавливают в комнатах с ваннами, лебедям устраивают чистку, кита пытаются спасти всем городом. Тебе и разбивают, и лечат сердце: на тысячи анонимных злодеев, загрязняющих океан, — десятки чутких, внимательных и нежных людей, для которых море — вся их жизнь, морские животные священны, а улыбка здорового морского котика стоит того, чтобы поить его из чашки и прогревать под инфракрасной лампой.
Жители северных морей пытаются спасти то, что осталось от дикой природы: мы в ответе за тех, кого приручили
«Из дикого моря»
Робин Петре
Разрывающий сердце, красивый и эмпатичный документальный фильм о неравнодушии к месту, в котором живешь: камера следит за несколькими прибрежными городами Северной Европы, где экологи, зоологи и активисты пытаются справиться с последствиями глобального потепления. Все мы знаем об этих последствиях из новостей, но именно кино задает правильный темп, чтобы рассмотреть эту борьбу за жизнь новым взглядом.
Лебеди, залитые нефтью; морские котики, глотающие пластик; огромный кит, которого вынесло на берег; дельфин на пороге смерти — к берегам прибивает мечущихся в отчаянии животных, которых надо лечить и выпускать обратно в море. Котиков моют и восстанавливают в комнатах с ваннами, лебедям устраивают чистку, кита пытаются спасти всем городом. Тебе и разбивают, и лечат сердце: на тысячи анонимных злодеев, загрязняющих океан, — десятки чутких, внимательных и нежных людей, для которых море — вся их жизнь, морские животные священны, а улыбка здорового морского котика стоит того, чтобы поить его из чашки и прогревать под инфракрасной лампой.
Робин Петре
Разрывающий сердце, красивый и эмпатичный документальный фильм о неравнодушии к месту, в котором живешь: камера следит за несколькими прибрежными городами Северной Европы, где экологи, зоологи и активисты пытаются справиться с последствиями глобального потепления. Все мы знаем об этих последствиях из новостей, но именно кино задает правильный темп, чтобы рассмотреть эту борьбу за жизнь новым взглядом.
Лебеди, залитые нефтью; морские котики, глотающие пластик; огромный кит, которого вынесло на берег; дельфин на пороге смерти — к берегам прибивает мечущихся в отчаянии животных, которых надо лечить и выпускать обратно в море. Котиков моют и восстанавливают в комнатах с ваннами, лебедям устраивают чистку, кита пытаются спасти всем городом. Тебе и разбивают, и лечат сердце: на тысячи анонимных злодеев, загрязняющих океан, — десятки чутких, внимательных и нежных людей, для которых море — вся их жизнь, морские животные священны, а улыбка здорового морского котика стоит того, чтобы поить его из чашки и прогревать под инфракрасной лампой.
«Последний лес»
Луис Болоньези
На границе Бразилии и Венесуэлы почти тысячелетие живет племя яномама — старейшие миролюбивые обитатели Амазонки, живущие натуральным хозяйством. После колонизации их главная забота — отстоять суверенитет и право на жизнь в лесных джунглях, но государство не оставляет им для этого возможности: коренных жителей вынуждают переезжать в большие города. Вместе с вождем племени Копенавой режиссер фильма, уже снимавший последнего из амазонских шаманов для прошлого фильма Ex Paje (его тоже стоит найти и обязательно посмотреть), ставит игровые фрагменты с местными обитателями и путешествует на «большую землю», чтобы посмотреть в глаза бразильцам, ничего не желающим знать о магической жизни в последнем лесу. Трепетное послание самовлюбленному жителю мегаполиса о мудрой и красивой жизни в сотни раз старше него.
Луис Болоньези
На границе Бразилии и Венесуэлы почти тысячелетие живет племя яномама — старейшие миролюбивые обитатели Амазонки, живущие натуральным хозяйством. После колонизации их главная забота — отстоять суверенитет и право на жизнь в лесных джунглях, но государство не оставляет им для этого возможности: коренных жителей вынуждают переезжать в большие города. Вместе с вождем племени Копенавой режиссер фильма, уже снимавший последнего из амазонских шаманов для прошлого фильма Ex Paje (его тоже стоит найти и обязательно посмотреть), ставит игровые фрагменты с местными обитателями и путешествует на «большую землю», чтобы посмотреть в глаза бразильцам, ничего не желающим знать о магической жизни в последнем лесу. Трепетное послание самовлюбленному жителю мегаполиса о мудрой и красивой жизни в сотни раз старше него.
Изолированное южноамериканское племя доживает последние дни под натиском бразильских властей
«Последний лес»
Луис Болоньези
На границе Бразилии и Венесуэлы почти тысячелетие живет племя яномама — старейшие миролюбивые обитатели Амазонки, живущие натуральным хозяйством. После колонизации их главная забота — отстоять суверенитет и право на жизнь в лесных джунглях, но государство не оставляет им для этого возможности: коренных жителей вынуждают переезжать в большие города. Вместе с вождем племени Копенавой режиссер фильма, уже снимавший последнего из амазонских шаманов для прошлого фильма Ex Paje (его тоже стоит найти и обязательно посмотреть), ставит игровые фрагменты с местными обитателями и путешествует на «большую землю», чтобы посмотреть в глаза бразильцам, ничего не желающим знать о магической жизни в последнем лесу. Трепетное послание самовлюбленному жителю мегаполиса о мудрой и красивой жизни в сотни раз старше него.
Луис Болоньези
На границе Бразилии и Венесуэлы почти тысячелетие живет племя яномама — старейшие миролюбивые обитатели Амазонки, живущие натуральным хозяйством. После колонизации их главная забота — отстоять суверенитет и право на жизнь в лесных джунглях, но государство не оставляет им для этого возможности: коренных жителей вынуждают переезжать в большие города. Вместе с вождем племени Копенавой режиссер фильма, уже снимавший последнего из амазонских шаманов для прошлого фильма Ex Paje (его тоже стоит найти и обязательно посмотреть), ставит игровые фрагменты с местными обитателями и путешествует на «большую землю», чтобы посмотреть в глаза бразильцам, ничего не желающим знать о магической жизни в последнем лесу. Трепетное послание самовлюбленному жителю мегаполиса о мудрой и красивой жизни в сотни раз старше него.
«Семь лет у дельты Нила»
Шариеф Захаири
К сожалению, а может, и к счастью, большинство туристов, приезжающих в Египет, так и не доезжают до мифической реки, которой поклонялись в древней цивилизации, связывая ее разливы с урожаями и общим благоденствием. В современном Египте уже другая река и другие жители: автор фильма проводит несколько лет в деревнях и городах, связанных с течением Нила, — будут ли это подражающие мировым мегаполисам пыльные асфальтовые джунгли или маленькие поселения, где все знают друг друга в лицо и по именам долгие десятилетия. Пятичасовой фильм о египетской жизни у реки — воспоминание режиссера о его регулярных подростковых путешествиях из маленького городка в Александрию и попытка проследить, что современный Египет помнит о своих традициях и природе. Нежный дневник с печальными выводами о том, что детство уходит не только из-за собственного взросления, но и из-за того, что жизнь меняется быстрее, чем мы успеваем к этому привыкнуть: сейчас вся экосфера Нила находится в опасности.
Шариеф Захаири
К сожалению, а может, и к счастью, большинство туристов, приезжающих в Египет, так и не доезжают до мифической реки, которой поклонялись в древней цивилизации, связывая ее разливы с урожаями и общим благоденствием. В современном Египте уже другая река и другие жители: автор фильма проводит несколько лет в деревнях и городах, связанных с течением Нила, — будут ли это подражающие мировым мегаполисам пыльные асфальтовые джунгли или маленькие поселения, где все знают друг друга в лицо и по именам долгие десятилетия. Пятичасовой фильм о египетской жизни у реки — воспоминание режиссера о его регулярных подростковых путешествиях из маленького городка в Александрию и попытка проследить, что современный Египет помнит о своих традициях и природе. Нежный дневник с печальными выводами о том, что детство уходит не только из-за собственного взросления, но и из-за того, что жизнь меняется быстрее, чем мы успеваем к этому привыкнуть: сейчас вся экосфера Нила находится в опасности.
Медитативная жизнь вокруг главной африканской реки
«Семь лет у дельты Нила»
Шариеф Захаири
К сожалению, а может, и к счастью, большинство туристов, приезжающих в Египет, так и не доезжают до мифической реки, которой поклонялись в древней цивилизации, связывая ее разливы с урожаями и общим благоденствием. В современном Египте уже другая река и другие жители: автор фильма проводит несколько лет в деревнях и городах, связанных с течением Нила, — будут ли это подражающие мировым мегаполисам пыльные асфальтовые джунгли или маленькие поселения, где все знают друг друга в лицо и по именам долгие десятилетия. Пятичасовой фильм о египетской жизни у реки — воспоминание режиссера о его регулярных подростковых путешествиях из маленького городка в Александрию и попытка проследить, что современный Египет помнит о своих традициях и природе. Нежный дневник с печальными выводами о том, что детство уходит не только из-за собственного взросления, но и из-за того, что жизнь меняется быстрее, чем мы успеваем к этому привыкнуть: сейчас вся экосфера Нила находится в опасности.
Шариеф Захаири
К сожалению, а может, и к счастью, большинство туристов, приезжающих в Египет, так и не доезжают до мифической реки, которой поклонялись в древней цивилизации, связывая ее разливы с урожаями и общим благоденствием. В современном Египте уже другая река и другие жители: автор фильма проводит несколько лет в деревнях и городах, связанных с течением Нила, — будут ли это подражающие мировым мегаполисам пыльные асфальтовые джунгли или маленькие поселения, где все знают друг друга в лицо и по именам долгие десятилетия. Пятичасовой фильм о египетской жизни у реки — воспоминание режиссера о его регулярных подростковых путешествиях из маленького городка в Александрию и попытка проследить, что современный Египет помнит о своих традициях и природе. Нежный дневник с печальными выводами о том, что детство уходит не только из-за собственного взросления, но и из-за того, что жизнь меняется быстрее, чем мы успеваем к этому привыкнуть: сейчас вся экосфера Нила находится в опасности.
«Укрощенный сад»
Саломе Яши
Не можешь купить древний сад — захвати его — логика одного из грузинских богачей, который решил потратить часть состояния на пересадку редких деревьев из грузинских деревень в свой закрытый дендрариум. Заказчик — один из первых людей в бюрократической Грузии, бывший премьер-министр страны, засаживающий участок редкими растениями. Вторжение экскаваторов нежданно и нежеланно: девственные пейзажи кромсает строительная техника, а местные жители прощаются с самыми дорогими воспоминаниями: эти деревья — свидетели праздников, войн и целых династий — молчат и не имеют права голоса. Абсурдная и наглядная история о том, как власть теряет совесть и не видит берегов: вырванное с корнем дерево — сильный символ победившей корысти.
Саломе Яши
Не можешь купить древний сад — захвати его — логика одного из грузинских богачей, который решил потратить часть состояния на пересадку редких деревьев из грузинских деревень в свой закрытый дендрариум. Заказчик — один из первых людей в бюрократической Грузии, бывший премьер-министр страны, засаживающий участок редкими растениями. Вторжение экскаваторов нежданно и нежеланно: девственные пейзажи кромсает строительная техника, а местные жители прощаются с самыми дорогими воспоминаниями: эти деревья — свидетели праздников, войн и целых династий — молчат и не имеют права голоса. Абсурдная и наглядная история о том, как власть теряет совесть и не видит берегов: вырванное с корнем дерево — сильный символ победившей корысти.
Безумный проект грузинского политика по пересадке древних деревьев в частные владения
«Укрощенный сад»
Саломе Яши
Не можешь купить древний сад — захвати его — логика одного из грузинских богачей, который решил потратить часть состояния на пересадку редких деревьев из грузинских деревень в свой закрытый дендрариум. Заказчик — один из первых людей в бюрократической Грузии, бывший премьер-министр страны, засаживающий участок редкими растениями. Вторжение экскаваторов нежданно и нежеланно: девственные пейзажи кромсает строительная техника, а местные жители прощаются с самыми дорогими воспоминаниями: эти деревья — свидетели праздников, войн и целых династий — молчат и не имеют права голоса. Абсурдная и наглядная история о том, как власть теряет совесть и не видит берегов: вырванное с корнем дерево — сильный символ победившей корысти.
Саломе Яши
Не можешь купить древний сад — захвати его — логика одного из грузинских богачей, который решил потратить часть состояния на пересадку редких деревьев из грузинских деревень в свой закрытый дендрариум. Заказчик — один из первых людей в бюрократической Грузии, бывший премьер-министр страны, засаживающий участок редкими растениями. Вторжение экскаваторов нежданно и нежеланно: девственные пейзажи кромсает строительная техника, а местные жители прощаются с самыми дорогими воспоминаниями: эти деревья — свидетели праздников, войн и целых династий — молчат и не имеют права голоса. Абсурдная и наглядная история о том, как власть теряет совесть и не видит берегов: вырванное с корнем дерево — сильный символ победившей корысти.
Если вам понравился наш материал, расскажите о нем друзьям ✌