Личный опыт:
как я отправился в экспедицию
на Командорские острова

Про Алеуты я слышал давно, потому что там очень красивые ландшафты с вулканами, очень интересные острова. Там, например, снимали американские фотографы очень много. И вот я увидел, что два острова Алеутов принадлежат нам, — хочется же об этом побольше узнать. И чем больше я находил информации, тем интереснее мне становилось.

Почему? Потому что тут сплелись воедино много разных факторов. Первый, который меня зацепил, достаточно банальный — там никто никогда не серфил, не катался на кайте и вообще ни на чем не катался, может быть, только на велосипеде. Острова с этой точки зрения девственные — мы были первооткрывателями спортивных Командоров. Второе, что мне очень понравилось, — это природа. Там расположен биосферный заповедник, и в нем находится гигантская популяция морских котиков. Оказалось, что примерно 20 процентов всех котиков в мире живет на Командорских островах. Там примерно 350 000 особей. Плюс там морские птицы, киты, косатки — все это, конечно, интересно безумно.

И последнее — я начал читать историю о том, как Витус Беринг во Второй Камчатской экспедиции в 1741 году открыл путь в Америку из России. На обратном пути его корабль разбился. Они подумали, что попали на Камчатку, но потом оказалось, что это Командоры. Они немножко не дошли — буквально 250 миль. И им пришлось зимовать — как раз тогда зимой Витус Беринг и умер. Его похоронили на Командорах, и в честь него назвали остров Берингов. А в честь своего командора команда назвала оба острова Командорскими. И вот когда встал вопрос о продаже Аляски и Алеутов, мы по каким-то причинам, я думаю, что в том числе потому, что это дань уважения Витусу Берингу, — не продали последние два острова, хотя они находятся на американском шельфе.

Когда я понял, что эти факты соединяются воедино: спорт, природа и интересная история — я подумал, что туда точно надо сгонять. Последней каплей было то, что я случайно встретил своего друга, фотографа, своего учителя в каком-то смысле, Андрея Каменева — это ведущий фотограф National Geographic. Я его спросил:
 — Андрей, а ты был на Командорах?
 — Нет, я не был.
 — Слушай, ну, ты везде в мире был, а там ты не был? Значит, точно стоит ехать.

Потом я спросил Максима Балаховского — он живет на Камчатке, тоже фотограф, мой друг, и он тоже там не был. У него не получилось добраться. Я спрашивал разных людей еще и еще, и оказалось, что на Командорах ну вообще никто не был, потому что добраться туда крайне сложно.

Для того, чтобы туда отправиться, нужно было отыскать приличный бюджет — одна только аренда яхты в этом регионе может стоить очень много. Я стал искать спонсоров, но с этим все шло как-то очень туго. Тогда я подал заявку на грант. Nikon проводит раз в год конкурс — выдает грант одному фотографу в мире на реализацию его проекта. И вот я все написал, отправил им — и забыл вообще об этом. У меня родился второй ребенок летом, и я как-то вообще не думал даже о поездке. А потом мне позвонили из Nikon и сказали, что я попал в топ-3, уточнили еще несколько вопросов, а еще через месяц обрадовали новостью о том, что я выиграл грант среди амбассадоров Nikon во всех странах, что в принципе кажется чем-то невозможным, я до сих пор в это не верю. Обычно выигрывают какие-то социальные проекты, а не спортивные. И никто из России никогда не выигрывал.

Почему яхта? Потому что на остров можно добраться двумя путями. Первый — это самолет. Но из-за нестабильности погоды — а там грунтовая полоса — не всегда можно туда прилететь. Или наоборот, можно прилететь, а потом пару месяцев сидеть ждать нормальной погоды, чтобы вернуться. Второй вариант — это корабль, который туда ходит, но он еще более непостоянный. Например, дети, которые там живут, рассказали, как однажды ждали корабль в июне, а он из-за штормов пришел только в январе. Полгода там сидели все без продуктов дополнительных, без вещей, без привоза.

Остается только яхта — на ней-то куда угодно можно добраться. Мне повезло — есть на Камчатке друзья, они летом занимаются экскурсионными программами вдоль побережья Камчатки и Курил. И когда я написал, мол, вот давайте попробуем, они сразу активизировались. У них есть одна яхта большая — 65 футов, Liberty, лодка океанского класса с верфи MacGregor, насколько я знаю. Мне дали телефон капитана, я ему позвонил и сразу же понял, что с этим мужиком нужно идти, потому что взрослые капитаны — достаточно простые люди, не любят глупых вопросов. В итоге мы с ним очень подружились. Я уверен, что мы выбрали лучшую яхту для такого путешествия, и при этом с лучшим капитаном.

Команда у меня состояла из двух атлетов — это два моих друга: Коля Рахматов и Петр Тюшкевич. Они оба катаются и на кайтах, и на серфах, потому что мы не знали, будет дуть или будет качать. Капитан, правда, сказал, что если будет дуть или качать, то нам крышка, потому что Командоры, прежде всего, опасны тем, что там пересекаются зоны движения пяти постоянных циклонов. А еще мы выбрали сентябрь, хотя он сказал, что в сентябре лучше не ходить, потому что очень нестабильная погода. Но конец августа и начало сентября — это единственное время, когда Командоры открываются от постоянных летних туманов. В общем, решили рисковать.

Там нет ни одной закрытой и хорошо защищенной бухты, нет порта, нет марины. Есть один пирс, к которому не подойти, потому что у него корабли какие-то затонули и непонятно, что со дном. Поэтому в случае шторма скрыться и переждать просто негде. Лучше уходить в открытый океан и получать удовольствие от волн и стихии.

Еще со мной поехала съемочная команда — оператор и режиссер. А еще мой друг Серега Фирсов, формально он у нас был оператором дрона, но самое главное — риск-менеджером. Он очень опытный в экспедициях, и я его взял на случай, если что-то пойдет не так. Он может оказать помощь в любых условиях. Плюс он водит и моторную лодку, и вообще все на свете. Еще с нами отправилась в путешествие художница Саша Таклу. Плюс к этому капитан, помощник капитана и повар. И вот весь наш экипаж — 10 человек.

От Командор до Камчатки — 250 миль, путь проходит над разломом глубиной 6000 метров и достаточно нестабильным океаном в этом регионе — там сильные течения, постоянно дует и сильная волна. Мы решили не останавливаться на ночь нигде на якорь, все время мы шли, день и ночь. И что самое крутое — у нас была возможность полностью управлять яхтой. То есть нам Александр все доверил, и у нас у всех появилось по 750 миль морского опыта — мы просто с ума сходили, насколько это было круто.

Мы еще день походили вдоль побережья. Получается, на север. Еще потратили немного времени на съемку китов, птиц и морских обитателей острова. И только на следующий день дошли до села Никольское, где уже провели целые сутки. Село — это большая песчаная бухта, открытая и незащищенная. Там нельзя стоять во время сильного ветра. Как раз в эти же числа — 13 сентября 2013 года — прямо тут выбросило штормовым ветром лодку на берег, сорвало с двух якорей. Никто не погиб, все выжили, все выкарабкались на берег, но лодка разбилась полностью. Она теперь служит отелем небольшим для гостей. Мы в ней как раз и заночевали, чтобы передохнуть.

Сначала мы дошли через день и ночь и встали на якорь около Кроноцкого заповедника, в бухте Ольга. Там мы увидели большую стаю китов, стали их снимать. На следующий день мы снова отправились в путь и шли день и ночь, наверное, и вот тогда начались первые сложности с погодой — нас сильно сдуло ветром с нашего маршрута. Мы хотели дойти в село Никольское, которое находится в северной части острова, а нас сдуло ближе к югу. Там есть бухта Лисинская. Это заповедник, это даже заповедное ядро, и там высадка на берег запрещена. Но мы там встали на якорь в попытке укрыться от ветра. Опять увидали кучу китов, уже других, и косаток. Много всего сняли красивого в тот день. На самом деле я никогда такого в жизни не видел, чтобы по всему горизонту киты были абсолютно везде, как будто смотришь на ведро, полное живой рыбы, все кишит, они пускают фонтаны, вокруг еще и косатки — это, конечно, невероятно красиво. Просто сводит с ума. То есть это не как на условном Маврикии, например, где ты видишь одного кита крайне редко: «О, кит! Ни фига себе». Тут они были вообще везде. В какой-то момент они подошли к лодке. И вот разве что поплавать мы с ними не успели. Потом появились косатки — они ходили семьями. Шли рядом с лодкой на протяжении, наверное, получаса-часа на расстоянии ста метров, а потом приходили новые.

На следующий день мы пошли на северо-западную часть острова Беринга, обошли самый западный мыс и подошли к огромному лежбищу котиков. Выглядит все это тоже совершенно безумно. Там рифовая плита у берега — мы дошли, насколько это возможно, до пляжа и встали там на якорь. Ветер дул, получается, со стороны как раз Никольского, и мы на яхте прятались за скалами от ветра. Но для кайта это был как раз идеальный момент — было невероятно круто, котики поплыли к нашим атлетам, прыгали рядом и смотрели, как те летают над водой. Кажется, им было очень интересно, что происходит. А кататься среди тысяч морских котиков — это, конечно, космос по ощущениям.

Мы спокойно встали утром на следующий день и начали снимать каждый свое. А днем мы вдруг решили позвонить по спутниковому телефону, чтобы узнать прогноз, и тогда-то поняли, что этот самый момент, которым нас пугали, настал — тихоокеанский циклон ускорился и уже подходил к Командорам. Нам грозила интересная возможность оказаться в самом его центре. Тогда мы приняли решение прям в ночь топить с Командор обратно на материк, убегая от шторма. Как поставили стаксель, так на нем и долетели на попутке до самого Петропавловска. Получается, ночь, день и еще ночь мы шли без единой остановки, подталкиваемые ветром и усиливающейся волной. Шли мы, надо сказать, очень быстро — где-то узлов 10−12 топили, и смогли убежать от непогоды, и на этом наше приключение закончилось.

Во второй день я, разговаривая с капитаном, узнал, что он перед поездкой на всякий случай сходил к нотариусу, заверил все документы, юридически все оформил, чтобы в случае чего не было вопросов с наследством, с недвижимостью и прочим. Я говорю: «Саш, а что это, мы все-таки снимаем яхту для туристической поездки». Он мне: «Эта поездка точно не туристическая. Я тебя предупреждал, что в сентябре не самое лучшее время. Произойти может все что угодно». Вот тогда я понял, что мы вписались во что-то такое, чего сами не понимаем. Ты ждешь, что снял яхту, там есть капитан, он профи, все под контролем. Но капитан не бог все-таки, это открытый Тихий океан, опаснейший регион, шторма приходят один за другим. Мы за все дни встретили только один корабль на обратном пути — уже совсем около Петропавловска. То есть это регион вообще пустой, там никто не ходит, и даже помощи не у кого попросить.

Ощущение, что мы побывали на краю света. Дальше я никогда не забирался в своей жизни. То есть даже Антарктида, где я был в этом году, кажется ближе, чем Командорские острова. Ты реально находишься вообще нигде. Ты куда-то идешь и потом находишь два богом забытых острова, где есть небольшое село. Ты говоришь людям: «Вы чувствуете, что это край Света?» — Они говорят в ответ: «Ты знаешь, нам кажется, что это „рай света“», потому что люди там, как в Ватикане живут, — у них там свои законы, свои правила, живут все, как будто общиной. Очень добрые, очень открытые, как и в любых суровых местах.

Место по виду напоминает Исландию или Фареры: обрывистые, крутые, скалистые берега, но ты, когда высаживаешься на берег, чувствуешь себя Робинзоном, потому что знаешь, что тут не то что никого не было — были, но были лет пять назад последний раз. От Москвы примерно 7000 километров. И по ощущениям ты где-то ну совсем непонятно где. In the middle of nowhere.