История одной экспедиции по Сейшельским островам

«Я всегда думал, что Сейшелы — это примерно то же самое, что и Мальдивы: сетевые отели и песок. А тут, оказывается, целый новый мир! — Илья при знакомстве с остальной командой сразу выступает с манифестом. — Надо забраться в горы и оказаться в настоящих джунглях!» В общем-то, так и планировалось.

Первый день, когда вся команда заселяется на яхту, это всегда бытовые хлопоты: пока я проверяю наш катамаран на пригодность к путешествию, ко мне на лодку прибегает глава базы, где мы арендуем яхту. Это загорелый и вечно веселый француз Сильвен — он очень любит напускать на себя вид самого занятого человека на свете, хотя на самом деле делает все в темпе вечной сиесты. «На таком катамаране ты уже ходил, да? Тогда не буду тебе ничего про него рассказывать, лучше сразу поговорим про острова».

Брифинг по региону на Сейшелах звучит как список услуг туристического бюро. Вот тут фантастический снорклинг, здесь пляж из десятки лучших в мире, там можно хорошо порыбачить, а чуть дальше — побродить по кокосовым зарослям, в которых живут черепахи, — перечисление занимает никак не меньше десяти минут. На Сейшелах уровень стресса у капитана едва ли сильно выше, чем у беспечного туриста: если вы не попадаете в сезон дождей или муссонных ветров, то можно просто кататься по местам фантастической красоты и почти ни о чем не думать. Хотя и не без оговорок.

Во-первых, из-под туч, образующихся над гористыми островами, может довольно сильно дуть и даже лить как из ведра, но не больше часа; во-вторых, карту глубин далеко убирать лучше не стоит — везде какие-то коралловые банки, небольшие скалы и мели, которые появляются буквально ниоткуда; и в-третьих, прибойная волна — в местах, где берег круто поднимается из-под воды, океанская ровная гладь превращается в волну для серфинга, способную выкинуть лодку на берег или как минимум перевернуть ваш динги. Еще, конечно, неплохо было бы поглядывать на сетки в море: в регионе очень активно ловят рыбу, и намотать на винты снасти — приключение, в которое совсем не хочется попадать.

Сейшелы принято считать дорогим курортом, и это абсолютная правда. Нам сильно повезло, так как на момент экспедиции местная валюта еще не успела оправиться от последствий пандемии, но с тех пор вернулась к прежним показателям. Поэтому к тратам тут стоит подходить осмысленно. Питаться лучше всего местной рыбой — свежий тунец на рынке стоит меньше евро за килограмм. Не пользоваться такси, избегать крупных международных гостиничных сетей. Еще один совет про закупку: на рынках, кроме прочего, можно найти кучу моллюсков, креветок и устриц. Парадокс в том, что в окрестных водах их вообще не вылавливают, так что при высоком ценнике качество едва ли будет сильно отличаться от московских продуктовых.

Пока мы выходим из марины Иден-Айленда, искусственного острова, насыпанного рядом с Маэ, София инструктирует команду, как вести себя на яхте. Вообще-то поспешный выход в море прямо в день заселения на лодку — это для яхтенного приключения скорее редкость. Обычно всю субботу тратят на подготовку и закупку еды, а утром в воскресенье после завтрака выходят в большой переход, но на Сейшелах все по-другому. Тут все маленькое и все рядом, так что уже через 40 минут позади остается курортная жизнь, гигантские ветряки, феноменально красивые горы Маэ, и буквально за полчаса до заката мы кидаем якорь в морском заповеднике Сент-Анн.

Один из первых признаков приближающейся темноты на Сейшелах — летучие лисицы исполинских размеров. Сначала кажется, что это не то какие-то орлы, не то чайки, но, когда ровно над собой в небе видишь знакомый с детства знак Бэтмена, все становится понятно. Питаются они только фруктами и, как ни странно, цветами, так что опасности для людей не представляют. Первая якорная стоянка — это всегда немного магия, а в этот раз даже больше обычного — мы в первом путешествии после почти года локдауна, да еще и на краю земли. На небе неизвестные созвездия, Большая Медведица смотрит ковшом вниз, на поверхности воды светится планктон, вокруг нас открытый океан, простирающийся от Африки до Явы. Яхту в это время окружает стая гигантских рыб, которых мы видели только в документальных фильмах: прилипалы, огромные рыбы-бабочки, мелкие коралловые гуппики и черт знает кто еще. Засыпают все в какое-то совершенно не московское время — еще нет и девяти вечера — под оркестр волн, рыб, цикад, летучих мышей и еще тысяч неидентифицируемых звуков.

Острова были открыты голландскими моряками во время экспедиции Васко да Гамы, но затем захвачены французами, чье влияние чувствуется в языке и топонимах. Например, остров Маэ назван в честь присланного с Маврикия генерал-губернатора, а сами Сейшелы — по фамилии министра финансов Людовика XV. Здесь есть остров Фрегат, остров Силуэт и, наконец, остров Курьез — конечная точка нашего первого перехода.

После пары часов снорклинга в морском заповеднике яхта выходит в открытую часть океана, никак не защищенную от волны, начинается первая качка; я открываю парус, в тени которого Ксюша пытается читать книгу; Ира, Оля и Света тестируют солнцезащитные кремы, самонадеянно валяясь под прямыми лучами экваториального солнца. Но главное действо разворачивается на корме — София, Илья и Вова разматывают спиннинг в надежде что-то выловить во время большого перехода, который продлится около пяти часов. Наш парусный катамаран, конечно, не оснащен специальными креслами, удилищами и другими гаджетами, но у нас есть спиннинг с приманкой, и этого может быть более чем достаточно — разматываем примерно 150 метров лески и тащим поводок за собой. Хищная рыба легко заметит приманку и догонит яхту на полном ходу.

К 11 часам дня солнце и размеренный переход делают свое дело: сначала засыпает Булат (ровно там, где сидел), потом в свою каюту идет Вова, Ира со Светой перемещаются из солярия в тень, а ко мне за штурвал подсаживается Илья, вместе с которым мы долго рассматриваем огромных летучих рыб, перепуганно разлетающихся в разные стороны от носа яхты. Стоит лишь заметить, что сегодня совсем не клюет, как через пять минут спиннинг сгибается в дугу. Держа катушку в руках, отличить достойный улов от старого башмака довольно легко: хищная рыба водит леску в разные стороны, пытаясь сорваться с крючка. Нужно сбросить скорость яхты и изматывать добычу, постепенно подтягивая ее к себе. Малого восточного тунца легко распознать по пятнам и фантастическому голубому отливу — пятикилограммовая туша буквально светится, валясь у нас на палубе. Тихий час мгновенно заканчивается: перед экипажем встает стратегическая задача — разделаться с целым тазом сашими.

Тем временем мы подходим к проливу между островами Праслен и Ла-Диг — это настоящие жемчужины сейшельских курортов, которые мы посетим чуть позже. А сейчас решено сделать остановку на купание в открытом океане. Купаться не на пляже, не в бухте на якоре, а именно посреди моря — это вообще совершенно удивительный опыт, особенно когда это происходит с тобой впервые. Чувствуешь себя героем старого фильма Люка Бессона, когда, беспечно барахтаясь в воде, начинаешь осознавать, что под тобой десятки или сотни метров глубины, а рядом может проплыть самых разных размеров зверь. Тонко настроенные в Москве датчики безопасности в такие моменты отключаются окончательно, и все просто наслаждаются возможностью повисеть над всемогущей бездной.

Через полтора часа впереди уже отчетливо выступают очертания бухты на восточной стороне острова Курьез: кокосовые пальмы, гранитные скалы и пляжи с белым коралловым песком. Вова учится сбрасывать якорь, Оля с Ксюшей принимаются спускать наш динги (маленькая шлюпка с мотором. — Прим. ред.), и в две партии мы отправляемся на берег — в заповедник, где разводят гигантских сейшельских черепах. Эти монструозные ящеры, уступающие в размерах только черепахам с Галапагосских островов, ведут себя как деревенские псы в слоумо: сбегаются толпой, фыркают друг на друга в борьбе за внимание человека и вытягивают шею, чтобы их почесали. В дикой природе эти черепахи остались только на одном острове в мире — сейшельском атолле Альдабра, но для поддержания популяции вида тут их разводят и в заповедниках, и на фермах, и даже силами работников некоторых отелей, так что сейчас им, кажется, ничто не угрожает. Некоторым особям на Курьезе около 200 лет. На минуточку: вся история Сейшел как государства — это примерно 250.

В прогнозе на сегодня — бесконечные ливни во всем регионе. Но пока мы поедаем скрембл под палящим утренним солнцем и совершенно голубым небом. Меню на сегодня выглядит так: проверить пляж вон там, потом зайти на дикую песчаную косу вот тут, потом снорклинг у гранитных скал, а еще бы неплохо оказаться в национальном парке на острове Праслен. Просыпаться в шесть утра в отпуске кажется странноватой идеей, но на Сейшелах, где к шести уже темно, это единственный вариант успеть увидеть собственными глазами райские пейзажи с рекламных постеров. Спящим допоздна под кондиционером обитателям отелей после заката остается только ходить в рестораны, которых тут, честно говоря, не так много, и пялиться в телефон в номере. А у нас свое расписание — к 11 утра, посетив два необитаемых пляжа, насмотревшись на крабов, фаэтонов, кораллы и джунгли, мы кидаем якорь около острова Сен-Пьер.

Сен-Пьер — это небольшая каменная скала. Выглядит при этом она совершенно фантастически: высокий гранитный столб как из рекламы «Баунти» (да, с кокосовыми пальмами), окруженный сияющим океаном. Команда действует настолько слаженно, что начинает напоминать какой-то курортный спецназ: все надевают ласты, телефоны — в непромокаемые чехлы, GoPro — на штатив, следом маски, и толпа исследователей уже гребет к берегу. Сен-Пьер — одно из самых интересных мест для снорклинга. Подводный мир около гранитных скал буквально кишит всем, что только можно придумать: ежи, крылатки, барракуды, тысячи коралловых рыб, раки-отшельники, неведомые моллюски и брошенные ими огромные раковины. Была даже замечена мурена, несколько разных скатов и морская черепаха.

Примерно через час последним приплывает Вова: «Это просто фантастика! Хочется тут остаться еще на целый день и просто сидеть в воде, чтобы все это рассмотреть. Я такого никогда не видел». Но нам пора уматывать — рядом с нами кидает якорь здоровенный туристический автобус c полусотней пассажиров на борту, надерганных из разных отелей и наряженных в оранжевые спасательные жилеты, готовых прыгать за борт, чтобы вода вокруг Сен-Пьера закипела, а морские обитатели попрятались по домам.

Наша цель — парк «Валле-де-Мэ» на острове Праслен. Заповедник посвящен одному из национальных символов Сейшельских островов — кокосу коко-де-мер, самой гигантской семечке на планете. Растет кокос только в заповедниках на 30-метровых пальмах, созревает почти десять лет и весит больше 15 килограммов. Такие кокосы охраняются законом, их нельзя подбирать и тем более вывозить с островов. Только небольшой излишек плодов обрабатывается, лицензируется и затем попадает в сувенирные магазины. Без Людовика XV тут тоже не обошлось: исполинская пальма, на которой растут кокосы, названа в его честь — Лодоицеей.

Проход в гавань Праслена — это узкий искусственный коридор, прорубленный в огромном рифе, перегородившим всю бухту. Вокруг нас шумят волны, со страшной силой разбивающиеся о края рифа, а мы по ровной воде медленно протискиваемся на катамаране к пятачку цивилизации: тут расположена небольшая марина, есть много места для якорных стоянок, слева — паромный причал, станция такси и даже несколько ресторанов.

Когда высокие скалы Праслена раскаляются на солнце, возникает бриз: нагретый воздух поднимается вверх, а влажные воздушные массы с океанским испарением двигаются на его место. Когда поднявшийся вверх воздух охлаждается, содержащаяся в нем вода превращается в облака, висящие над горами почти все время, поэтому айфон уверенно показывает в прогнозе дождь и тучи каждый день. В особо жаркие дни, как сегодня, это уже не облака, а огромные черные дождевые массы, готовые вот-вот сорваться с небес на землю.

Добираемся до парка аккурат к главному акту спектакля. После первых раскатов грома приходится спрятаться в беседке посреди леса: стены дождя заслоняют видимость, гром гремит повсюду через каждые несколько секунд, со склонов текут реки жидкой глины, деревья прогибаются под весом воды, кричат неизвестные животные, от ветра и потоков ливня стоит такой шум, что хочется немедленно позвонить 911. Наступившая посреди дня ночь напоминает кадры из «Апокалипсиса сегодня», но, к счастью, все заканчивается буквально через час — пора идти в поход в поисках кокосов, черных попугаев и хамелеонов, обитающих в заповеднике.

Рано утром мы с Софией, медленно просыпаясь, пьем фильтр-кофе и цепляемся взглядом за странную картину — небольшая серебряная рыбка у борта катамарана выкручивает акробатические номера, аж подпрыгивая над поверхностью воды то ли в ужасе, то ли в экстазе. Через несколько секунд эмоцию можно определить уже вполне точно — из темной глубины показываются две рифовые акулы, которые давно окружили добычу и, всплывая, сужают кольцо вокруг нее. Рыбка продолжает метаться, кольцо вокруг нее становится все меньше диаметром, пока одна из акул не бросается в центр и не откусывает ровно половину своей добычи, оставляя вторую напарнице. Сцена растворяется в мутной воде бухты так же стремительно, как и возникла.

Мы с Ирой и Ильей спускаем динги, чтобы выбраться на берег к восьми утра. К этому времени на соседнем пляже открывается рынок, на котором местные рыбаки продают свежий улов. Барракуда размером с человеческую ногу, рейнбоу-фиш, джоб-фиш — берем семь огромных рыбин на команду и платим около 100 рупий, плюс 300 за такси. Примерно так тут устроено распределение всех затрат. «Если вы попросите дизайнера в фотошопе нарисовать рай, у него все равно не получится настолько красиво, как у нас на Сейшелах», — разговорчивый таксист высаживает нас прямо напротив яхты, аккуратно покачивающейся на волне в самом центре городской гавани.

Первая точка на сегодня — небольшой островок Ронд, рядом с которым надо искупаться утром, чтобы перейти к основному пункту программы — поездке на Ла-Диг, один из самых красивых островов, которые я видел. На Ла-Диге принято стоять в защищенном от волны порту, но мест там практически нет, поэтому надо подгадать момент, когда оттуда уходят лодки, пришедшие вчера, но на их место еще не пришли новые. Так и получается — прямо перед нашим прибытием оттуда выходит катамаран, мы проползаем по узкому извилистому каналу, крутимся внутри, кидаем якорь и, вытравливая цепь посреди порта, сдаем назад — надо привязать лодку к камням у берега. Там нас уже ждет Пьер — безобидный, но очень суетной местный чудак, который что-то кричит на ломаном английском и помогает с канатами, попутно пытаясь всучить прокат велосипедов. Без велосипедов тут никак — на острове полностью запрещен проезд автомобилей, исключение сделано для одной кареты скорой помощи и пары строительных грузовиков, без которых невозможно было бы ничего построить. Местные полицейские приветствуют нас, проезжая на тех же великах.

Буквально в 15 метрах от марины расположен небольшой пятачок c сувенирными лавками. Странным образом в таких магазинчиках на Сейшелах почти всегда есть что-то поинтереснее традиционных магнитов, календариков и статуэток. Тут вообще все на класс выше стандартного курортного ассортимента: одежду местных марок хочется померить, пару-тройку открыток разослать друзьям, а мелкую утварь увезти в московскую квартиру. Отдельного упоминания заслуживает местное пиво Seybrew, сидр Slow Turtle и ром Takamaka, настоянный на ванили, растущей как раз на Ла-Диге.

Через 15 минут езды поля ванили остались позади, и мы заезжаем в огороженную часть острова, где узкая дорога для велосипедов извивается между черными гранитными скалами, заводью с черепахами, плантацией кокосовых пальм и, наконец, утыкается в пляж, который почти каждый человек хоть раз да видел на картинках в интернете, на заставках для рабочего стола или где-то еще, — Сурс-д’Аржан, «источник серебра».

Обычно острова с белоснежными песчаными пляжами имеют коралловую основу, на которую океан намыл песок, но Сейшелы устроены иначе. В доисторические времена гигантский кусок гранита размером с Великобританию откололся от Индии и пополз в сторону Мадагаскара, постепенно разрушаясь, размываясь и деформируясь. Так и получились Сейшельские острова, огромные массивы гранита, торчащие из воды посреди океана. И на Сурс-д’Аржане это ощущается сильнее всего: пляж буквально устроен как лабиринт из гранита, то тут, то там выводящий тебя к морю с песчаными берегами. С противоположной от океана стороны — стена из черного камня, уходящая куда-то ввысь, где она заканчивается отдельными исполинскими валунами и пальмами.

«А что вы ищете в этой куче мусора?» — Илья пристал с расспросами к местной даме лет 40 с выгоревшими белыми волосами, которая остановилась на велосипеде около огромной свалки жухлых кокосов. «Свежие побеги! — объясняет она. — Чтобы вы знали, мы тут почти не пьем кокосовую воду, это развлечение для туристов. Зато, когда кокос начинает прорастать, молодой побег впитывает в себя все самое ценное из него, и это очень вкусно».

Следующая наша остановка — Гранд-Анс, в переводе просто «большой пляж», спрятанный за горами и джунглями на другой стороне острова, где берег настолько круто обрывается, что прибойная волна закручивается в трубу, а воздух, кажется, звенит от водяной взвеси, подсвеченной лучами заходящего солнца. На пляже мы абсолютно одни, как будто приехали на карьер за три километра от подмосковной дачи. Набарахтавшись в волнах как дети, на обратном пути мы летим на велосипедах с крутой горы через джунгли, буквально визжим от удовольствия; проезжаем островную деревню, где местные, покуривая травку на задних дворах после рабочего дня, слушают смесь регги и карибской музыки, футбольное поле, где дети рубятся в футбол или гоняют чаек, и утыкаемся в шумящее побережье. Ночь наступает совершенно неожиданно, и кажется, что эйфория еще долго не кончится, но в реальность нас возвращает полицейский в стильной синей форме с эполетами на смешном дедушкином велосипеде — оказывается, на центральных улицах нужно перемещаться только в масках. Все-таки мы в 2021 году, и у него свои правила.

Если посмотреть на карту глубин Индийского океана, то Сейшелы видно сразу — это гигантская подводная плита, в центре которой торчат Маэ, Праслен, Ла-Диг и другие острова, но, кроме них, есть еще редкие атоллы по самому периметру плиты, образующие подобие кольца из клочков суши. Это кольцо островов называется Внешними Сейшелами, а центральная группа — Внутренними. Мы в этой экспедиции ходим только по внутренним островам, которых тут огромное множество: густонаселенные, частные, заповедные, необитаемые и какие угодно еще. Расстояния между ними настолько небольшие, что за день удается сделать три, четыре, а иногда и пять остановок в разных бухтах, пляжах и около коралловых стенок ради снорклинга. На сегодняшнее утро у нас планы связаны как раз с последним пунктом.

Перед тем как окончательно попрощаться с Ла-Дигом, надо заправить катамаран водой. Это техническая вода из городского водоснабжения, которую заливают в баки лодки и тратят на душ и мытье посуды. Паренек из велопроката, который вчера помогал нам со швартовкой, утверждает, что в городе есть некий Федерико, который может провести шланг к лодке и открыть этот самый кран, а без него мы никак не обойдемся, потому что он тут главный по вопросу шланга. Похоже, это вообще часть сейшельской ДНК — у каждого есть свое дело, чаще всего маленькое, но очень важное. Хорошо, что «в городе» — это примерно на соседнем гектаре, так что отыскать Федерико в гавайской рубахе, кайфующего в тени с бутылкой газировки, оказывается несложно.

Первый наш пит-стоп — заповедник «Коко-Айленд», который считается лучшим местом для снорклинга во всем регионе. Но параллельно с нами к этому заповеднику подбираются грозовые тучи, начинается дождь, и вся команда вываливает на открытую часть палубы, чтобы веселиться под потоками абсолютно теплого душа. К торчащим по всем сторонам от нас камням мы плывем тоже под дождем — температуры морской воды, воздуха, дождя и тела примерно сопоставимы, так что в какой-то момент вообще начинаешь терять общее чувство осязания, и кажется, что ты не то в какой-то специальной камере депривации, не то просто в открытом космосе.

В качестве стоянки для последнего дня перед большим обратным переходом к Маэ мы выбрали восточную сторону необитаемого острова Гранд-Сёр («старшая сестра»). Совсем маленькая бухта и высокие скалы создают ощущение, что волна громко разбивается прямо в трех метрах от яхты, а на пляже стоит большая табличка с надписью «private» — остров то ли частный, то ли закрытый, разбираться нет смысла, потому что на самом деле на Сейшелах законодательно прописана возможность попасть на любой пляж архипелага любому жителю планеты, и это узаконенное гостеприимство, конечно, поражает.

Обычно в любой подобной регате кажется, что за первые два дня ты переживаешь целый месяц приключений, потом время начинает ускоряться, еще и еще, события сливаются в бесконечный поток новых эмоций, не дающий уснуть ночью, и вдруг — хлоп — завтра пора возвращаться в домашний порт. Команда, сидя единой группой на солнечной стороне яхты, провожает огромный красный шар, который спускается ровно за частокол из кокосовых пальм.

«Я не путешествовал десять лет, потому что всегда представлял себе, как придется сидеть в отеле, питаться за шведским столом и ходить каждый день на один и тот же пляж, — прерывает общее романтическое молчание Булат, который последние несколько дней взял моду спать на палубе под открытым небом. — Но теперь я понял, как выглядит мир, когда смотришь на него с воды, и, кажется, пора придумать следующее приключение».

Яхта покачивается на якоре, светится в воде планктон, джунгли кричат, Орион, перевернутая Медведица, Большой крест, косяки рыб. Все молча соглашаются с Булатом — стоит отойти 100 метров от берега, и ты уже в приключении.